Сироткин: «Жизнь очень странная, а музыкальная жизнь — ещё страннее»

После недельного перерыва возвращаемся с новым выпуском «Студии МТС Live». Герои первого июльского эпизода — группа «Сироткин», без которой российскую инди-музыку представить крайне сложно, если вообще возможно. Выпуск «Студии» по традиции ищите на YouTube-канале МТС Live и в нашем паблике в VK, а ответы Сергея Сироткина на наши вопросы — в этом материале.

— Вопрос, который так любят у вас спрашивать — про формат мини-альбома. Что должно случиться, чтобы у вас наконец-то вышел полноформатник?

Сергей Сироткин: У нас нет сознательного отказа от LP-формата — мы просто выпускаем столько песен, сколько получается записать за год. Не хочется затягивать с материалом, потому что есть риск устать от выбранной концепции в звуке, от настроения, от песен в целом. Хочется писать и выпускать музыку быстро, поэтому чаще всего мы успеваем «накопить» треков только на EP. Но всё в любой момент может поменяться.

— Много треков отсеивается во время сборки EP? 

Сироткин: Почти ничего не отсеивается. Обычно идеи, которые нам кажутся слабыми, отпадают на самой ранней стадии работы над записью — их даже треками ещё назвать сложно. А если у песни успела наметиться гармония, мелодия и хотя бы часть текста, то скорее всего мы её закончим и выпустим.

— Мне показалось, что заглавный трек с пластинки «Добрый злой» любопытно стыкуется с песней «Бейся, сердце, время биться» — как будто текст первой композиции становится ответом на то, о чём говорится во второй. Насколько я прав в своих размышлениях и чем вы вдохновлялись при записи последнего альбома?

Сироткин: По первой части вопроса — такой идеи у меня не было. Может, здесь сыграло роль то, что человек часто пишет об одном и том же, просто с разных ракурсов и разными словами. По крайней мере, пока не сходит к терапевту, и его там не починят так, чтобы уже перестал об этом писать. Я пока к терапевту не ходил. 
Вдохновлялись мы в основном поп-музыкой, постпанком и роком 80-х. В плане текстов сложнее сказать что-то определённое, разве что песня «Велит нам петь» явно появилась после прослушивания нескольких книжек Стивена Кинга.

— Кстати, есть ли такие книги и авторы, которые позволили бы лучше понять вас и вашу музыку?

Сироткин: Не думаю, но, может быть, со стороны это виднее и проще распознать. Из прочитанного недавно могу посоветовать книги «Калечина-Малечина» Евгении Некрасовой и «Бабушка велела передать, что просит прощения» Фредрика Бакмана.

— Вам всё ещё нравится исполнять «Бейся, сердце» на концертах? Тот же Том Йорк, если позволишь такое сравнение, не слишком жалует свой уже народный хит «Creep».

Сироткин: Здесь суть не в хитовости — мы не то чтобы много думаем об этом. Играем ровно столько песен, сколько хватает на двухчасовой сет. Устаёшь скорее от того, что не всегда получается сильно варьировать список песен от концерта к концерту. От этого творческой свободы в построении трек-листа меньше, чем могло бы быть. 
Те же Radiohead в одном из интервью рассказывали, что репетировали к туру несколько десятков песен, чтобы каждое их выступление получалось особенным. Нам хочется так же, и мы над этим работаем. 

— «Сироткин» давно из части инди-сцены превратился в куда более масштабную историю. Не тоскуете по достадионным временам?

Сироткин: Я побаиваюсь близкого общения с незнакомыми людьми, поэтому мне, наоборот, проще, если сцена побольше и расположена она подальше от фан-зоны. Так я чувствую себя более защищённым. Скучаю только по временам, когда нас не просили в сообщениях поздравить чьих-либо друзей с днём рождения и другими датами. Неудобно такое игнорировать, но и Санта Клаусами становиться не хочется. 

— Вам с группой проще работать в условиях тотальной творческой свободы или ставить перед собой ограничения?

Сироткин: Ограничения очень помогают — и временные, и идейные. Поэтому, например, работать над последними песнями для условного релиза куда проще, чем над открывающей композицией. Потому что уже есть рамки, на которые можно ориентироваться, и в целом понятнее, куда вести песню. А с первой порой приходится долго ковыряться, примеряя к ней разные формы и решения. 

— Есть ли что-то такое, что ты и твои коллеги по группе никогда бы не сделали в рамках вашего творчества? Например, какой-нибудь трек в жанре шансона или 10-минутную idm-запись без вокала?

Сироткин: Мне очень не хочется, чтобы мы начали на концертах изображать классическое «Не вижу ваших рук — выше, выше!» или «Сейчас поёт только правая половина зала, а теперь — только левая!». Но даже от такого зарекаться не стану. Жизнь очень странная, а музыкальная жизнь — ещё страннее. 

Беседовал: Владимир Наумов