«Чувак, я тебя придумал»: разговор с 3H Company

Традиционно под занавес рабочей недели на YouTube-канале МТС Live и в нашем паблике в VK вышел новый эпизод Студии МТС Live. Гости очередного выпуска — группа 3H Company, без всяких скидок легенды отечественного альтернативного хип-хопа. Наш автор, будучи преданным поклонником коллектива ещё со школьной скамьи, не упустил возможность пообщаться с музыкантами в перерыве между съёмками.

— У меня, пожалуй, к вам только один вопрос — где здесь можно купить мерч? Слушаю вас со школы и вот впервые оказался на выступлении. 

Илья Барамия (музыка): Обалдеть!

Михаил Феничев (тексты): Очень приятно слышать.

— Это мне очень приятно с вами наконец-то поговорить. Приезжаю на съёмки, слушаю вас, а сам мечтаю: «Вот сейчас бы “Огурец мозга”, “Дзен”, “Семь жизней”, футболочку прикупить и можно расходиться».

М.Ф.: Надо срочно делать мерч. 

И.Б.: Ну да! Только мы сами не умеем, тут нам нужен помощник. 

— Для меня музыка группы 2H Company и наследной ей 3H Company проходит по тегу «узнаваемый сюрреализм». Это то, что я сам для себя придумал. А в какой системе жанровых координат вы сами видите ваше творчество?

М.Ф.: У меня всегда было такое ощущение, что мы делаем исключительно хип-хоп. Если даже и не исключительно, то уж точно двигаемся в его сторону. Но друзья и знакомые меня почти смогли переубедить. 

И.Б.: В смысле? А что тогда мы делаем?

М.Ф.: Говорят, что мы, наоборот, имеем мало отношения к хип-хопу. В общем, никто не знает, что это такое. Электронная музыка с речитативом. Таких артистов, как мы, на самом деле достаточно много, но за рубежом.

И.Б.: Ну теперь да, много. Когда мы выпускали первый альбом, музыки, подобной нашей, вообще не было. Что-то похожее делала какая-то французская группа. 

М.Ф.: TTC?

И.Б.: Да! Вот разве что они, и всё. У нас с ними были похожи конструкции треков. В принципе, в этом смысле для меня ничего с того времени не поменялось. А вот если говорить про наш литературный посыл — тут я даже не знаю. 

М.Ф.: Я для себя называю наши музыкальные композиции песнями-историями. Что на самом деле не лучшая форма для музыки. Надо постоянно следить за текстом. Наверное, невольно думаешь: «Что, кто, куда пошёл? Я что, должен на концерте стоять и всё это выслушивать?».

— Без Genius (портал с расшифровками и трактовками текстов песен, — прим. авт.) слушать вас бывало непросто. Но я научился подходить к этому как к приключению.

И.Б.: Когда во время концертов исполняешь ещё не записанный материал, то понимаешь — у человека нет шансов понять, что же ему такое рассказывают. Так что на выступления 2H Company надо было приходить подготовленным. У нас только так. 

— Читал в одном материале, что вы ориентировались помимо прочих на The Prodigy.

И.Б.: У The Prodigy был трек, где электронная музыка звучала с речитативом — «Diesel Power». Редкость. Я нашёл несколько таких референсов, но это всегда были отдельные треки в рамках какого-нибудь проекта.

М.Ф.: Туда же — Massive Attack с Mos Def. Потрясающий трек, и тоже один такой у «Мэссивов».

И.Б.: Вот мы и решили из всех этих треков сделать такую нашу собственную музыкальную форму. По итогу есть наш материал, есть наша своеобразная подача, и есть такой вот странный МС.

М.Ф.: Слышь!

— А сейчас слушаете кого-то? Может, кто-то смог снова на вас повлиять?

И.Б.: Я слушаю музыку только для того, чтобы понять что-то для себя. Исключительно в профессиональных целях. Допустим, у меня добавлен трек Джанет Джексон, и это, поверь, ничего не говорит о моих вкусах. Тут скорее про баланс частот в поп-музыке, как сделать мастеринг и всё такое. 

М.Ф.: То есть ты получаешь наслаждение от каких-то технических нюансов?

И.Б.: Да нет, я часто вообще песни до конца не дослушиваю! Это всё не про наслаждение.

— Если честно, очень тоскливо звучит.

И.Б.: Ну вот так вот. Я уже не могу слушать музыку в наушниках, потому что понимаю, как она будет звучать в моих мониторах. А перед мониторами я оказываюсь уже тогда, когда надо работать. В том числе искать какие-то фишечки, смотреть, как и что сейчас делают музыканты. Ну, ради удовольствия могу послушать Ника Кейва. Хотя бы потому, что это совсем не похоже на то, что я делаю в своих проектах.

М.Ф.: Заварил кофеёк, сел в кресло-качалку, прогнал семью…

И.Б.: Трэвиса Скотта тут пришлось много слушать. Опять же мне было интересно, какие законы у этой музыки. Что это вообще за жанр такой?

— По-моему, это трэп на психоделическом роке. У меня музыка Трэвиса внезапно ассоциируется с тем, что делали в своё время хиппи.

М.Ф.: А Билли Айлиш? Ты мне её ещё советовал. Ты слушал, как у неё собрана музыка, или кайфовал?

И.Б.: Нет, тут я кайфанул. В «Bury A Friend» такая филигранная звукорежиссёрская работа — прямо бальзам на душу. А потом мне начинают рассказывать сказки про то, что всё это дело записано дома. Я отвечаю: «Ребята, нет. Это невозможно сделать дома». И я оказался прав, там очень профессиональный чувак работает. Хотя «Грэмми» получает брат Айлиш.

— Михаил, как ты пишешь тексты? Откуда берутся все эти странные истории?

М.Ф.: Это как раз самое сложное. Если бы мне было понятно, как я это делаю — я бы смог контролировать этот процесс и писал ещё лучше. Не знаю. Обычно появляется какая-то интересная мысль, после чего ты начинаешь играть со своим воображением, хорошим или не очень, и придумываешь… Ну давай назовём это сказкой. 

— Вам в жизни встречались персонажи из ваших треков?

М.Ф.: Есть одна потрясающая история. Я работал недавно на Севкабеле в Санкт-Петербурге и там подружился с чуваком по фамилии Петров. Такой же любитель выпить, как я, говорит мне: «Ну чего, сегодня держимся или пойдём?». И он стал для меня «Алло, Петров» (фраза из трека 2H Company «Огурец мозга», — прим. авт.). Он вообще не был знаком с нашей музыкой и постоянно возмущался: «Чё за “алло, Петров”?». А я ему однажды говорю: «Чувак, я тебя придумал». Через 10 лет встретил настоящего Петрова из своей песни.

— Не могу не спросить вас про литературу — это уже мой традиционный вопрос. Уверен, что вы много читаете.

М.Ф.: Когда-то много читал, сейчас — нет. 

И.Б.: Как так? Бросил?

М.Ф.: Я одну книгу уже четвёртый месяц мусолю. 

— Какую, если не секрет?

М.Ф.: Называется «Музыкофилия» (автор — нейропсихолог Оливер Сакс, — прим.авт.). Очень хорошая книга про то, как механизмы мозга обрабатывают музыку на примерах всевозможных больных или травмированных людей. Например, после аварии у человека может появиться потрясающее ощущение музыки.

И.Б.: (вздыхает) Звучит жутко.

М.Ф.: Ну да, немного жутковато. 

— Насколько эта книга повлияла на ваш новый релиз (EP «MYSUKA», релиз которого состоялся 15 апреля, — прим. авт.)?

М.Ф.: Ни насколько совершенно!

И.Б.: Серьёзно? Просто ты начал рассказывать, и я подумал: «Так вот откуда все эти тексты!».

— То же самое. Я был уверен, что сейчас угадаю.

М.Ф.: (Илье) Ну кстати да, это напрашивается. Но нет, текст про музыку (из трека «MYSUKA, Pt.1» — прим. авт.) был придуман ещё до этой книжки, когда минуса твои замечательные появились.

— Почему вы вернулись с новыми треками только сейчас?

М.Ф.: Так просто совпало. Мне захотелось сделать что-то, связанное с техно, а у Ильи как раз нашлось несколько классных заготовок.

И.Б.: У меня всякие есть.

М.Ф.: Следующим, значит, фолк делаем с тобой.

И.Б.: Госпел!

— Это было бы интересно, особенно для вашей публики.

М.Ф.: Поучусь попеть немножко. Так вот, минуса Илюхи потянули за собой всю эту историю. Так и получилось.

— Получается, «MYSUKA» буквально навеяна музыкой. Простите за каламбур.

М.Ф.: Я вот не люблю такие околотрансцендентные размышления, но в данном случае да. 

— Чем, по вашему мнению, вы зацепили меня и других своих слушателей? Я бы не назвал вашу музыку уютной или инклюзивной.

И.Б.: Даже не знаю. Мы просто делали, как нам казалось, классные вещи, а над тем,  кто их послушает, толком не задумывались. Понятное дело, что не каждый человек будет разгадывать нашу головоломку. Но я думаю, что мы умеем увлечь. Нашими историями, подачей, этой скоростью огромной. Вот когда Миша первые разы начитывал «Огурец мозга», я понимал примерно четверть из всего текста. Но при этом чувствовал, что этому человеку есть что сказать. У меня было похожее ощущение, когда я впервые услышал рэп — в какой-то передаче поймал трек «Shut ‘Em Down» группы Public Enemy. Я ни слова не понимал, но был абсолютно заворожён. Когда музыканту есть что сказать — это слышно. 

— Что думаете о современном хип-хопе? Прошу прощения, «хип-хапе».

М.Ф.: По-моему, с «хип-хапом» всё замечательно. Кто бы что ни говорил: что «голден эра» прошла, и больше уже ничего не будет. Я считаю, что это личная проблема тех людей, кто так говорит. У них, да и у меня тоже, со временем костенеет восприятие. Это надо преодолевать, ведь плохих музыкальных эпох нет — музыка всегда развивается и эволюционирует.

И.Б.: Я обалдеваю на самом деле с того, что музыка ещё умудряется развиваться. Меняется форма, поведение людей, вайб, грув. Всё в целом меняется.  

М.Ф.: Другая манера речитатива появляется. Это удивительно. Настоящая микрореволюция. 

— То есть музыка не в упадке?

И.Б.: Да какой упадок, ты чего?!

М.Ф.: Вот в чём в чём, а в музыке его нет.

Беседовал: Владимир Наумов