Драматический гений Радзинского ярко раскрывается в придуманном им жанре импровизации, когда он стоит на сцене один — в окружении множества невидимых персонажей. У драматурга особый взгляд на историю жизни и смерти знаменитых исторических личностей. Импровизация для него не цель, а средство показать человеческую душу, заглянуть в ее тайники, познать скрытые причины тех или иных поступков.

На глазах у зрителя Радзинский вдыхает жизнь в историю и ее персонажей. Наполняет их сложными эмоциями и тонкими психологическими подробностями, обнаруживает мотивы поступков и нюансы отношений. И мы по-новому воспринимаем даже известные исторические события — так, будто лично в них участвуем.

Потому что весь материал, все эти факты и обстоятельства Эдвард Станиславович подает так, словно они пропущены через сердце. И поэтому поданы с настоящей любовью — к истории, к ее персонажам, к России, к жизни. Это хоть и не примиряет с мрачной стороной нашего общего прошлого, но все-таки утешает нас и обнадеживает.