От мессии рок-н-ролла до денди: гид по творческим ипостасям Дэвида Боуи

Вспоминаем самые яркие образы великого хамелеона от рок-музыки и переслушиваем культовые хиты музыканта

От мессии рок-н-ролла до денди: гид по творческим ипостасям Дэвида Боуи

8 января исполнилось 75 лет со дня рождения Дэвида Боуи — новатора, глэм-иконы и одного из самых влиятельных артистов за всю историю поп-культуры. C помощью своего творчества музыкант конструировал и реформировал целые жанры от нью-вейва и инди-рока до гранжа и электроники. Боуи — это символ свободы самовыражения и источник вдохновения для миллионов артистов со всего света.

Ещё по теме:

Дэвид Боуи во многом знаменит своими сценическими образами. Персонажи и альтер-эго артиста всегда являлись не только частью перформанса, но и выражением его многогранной, находящейся в постоянном поиске личности. В этом материале мы расскажем о Зигги Стардасте, Измождённом Белом Герцоге и других любопытных деталях пазла, имя которому Дэвид Боуи.


Потерявшийся в космосе хиппи

Становление Боуи как артиста-хамелеона началось в конце 60-х — во времена расцвета контркультуры и психоделического рока. В то время будущий реформатор гитарной сцены вдохновлялся фигурой Сида Барретта — бывшего фронтмена прог-рокеров Pink Floyd. Сид, несмотря на свою популярность, был человеком скрытным, «не от мира сего». Сам Дэвид Боуи сравнивал вокалиста главной прог-рок-группы XX века с Питером Пэном и видел в нём человека с другой планеты, который просто не был готов к реалиям жизни на Земле.

Дэвид Боуи образца 1969-1971 годов напоминал одновременно студента колледжа и пришельца из космоса. Уже в начале своего творческого пути музыкант использовал свою природную андрогинность в качестве принадлежности к инопланетной расе. Дополняли образ прическа, ярко-краный маллет, пёстрые костюмы и даже платья. Именно в таком виде Дэвид Боуи появился в экранизации одного из своих главных хитов — выпущенной одновременно с первой высадкой астронавтов на Луну футуристической баллады «Space Oddity» (1969).


Зигги Стардаст — рок-звезда с Марса

В 1972 году появился, пожалуй, самый известный персонаж Дэвида Боуи — человекоподобный космический мессия Зигги Стардаст, которому было предначертано спасти рок-н-ролл. Это бесполое, неестественно худое существо поражало зрителей не только своим внешним видом, но и необычной музыкой — хард-роком, пропущенным через призму актуальной на тот момент психоделической философии. Достаточно вспомнить мечтательную композицию «Starman» и лапрезент «Ziggy Stardust» с альбома с говорящим названием «The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars» (1972).

Зигги Стардаст стал отражением духовных поисков своего времени — культа удовольствия, повышенного интереса к телесности, восприятию свободы как основной ценности. О персонаже говорили как о своего рода иконе хард-рока — жанра, который в начале 70-х только начинал зарождаться. Вычурные образы Оззи Осборна, Роба Хэлфорда и представителей тяжёлой сцены были вдохновлены обликом Боуи времён Стардаста. 


Молодой американец

После ряда весьма резонансных работ, среди которых можно выделить наполненную оммажами к американской музыкальной культуре пластинку «Aladdin Sane» (1973) и поп-рок-сюиту «Diamond Dogs» (1974), Дэвид Боуи решил на некоторое время отказаться от образа Зигги Стардаста и рассказать новую историю. В 1975 году увидел свет альбом «Young Americans» в жанре, который сам исполнитель иронично охарактеризовал как «пластиковый соул». Не на шутку увлёкшись филадельфийской сценой и традиционной афроамериканской музыкой, Боуи пытался предстать в образе жиголо и знатока фанка. Правда, на тот момент музыкант напоминал скорее европейского туриста, чем меломана и исполнителя соула. 


Измождённый Белый Герцог

Ненадолго выйдя из зоны комфорта и продемонстрировав миру своё, как тогда казалось, истинное лицо, Дэвид Боуи надел на себя новую маску. По собственной мифологии артиста, альбом «Station To Station» (1976) принадлежал Измождённому Белому Герцогу — мрачному бледному европейцу с замашками аристократа. На место привычной для почитателей Боуи пышности и чопорности в имидже пришли напускная строгость и лаконичность. На сцене музыкант и вовсе походил на призрака или трансильванского вампира.

Образ Измождённого Белого Герцога идеально подходил к сочинениям Дэвида Боуи того периода. После солнечного соула и зажигательного фанка музыкант обратился к холодному, отстрелянному звучанию краут-рока. Критики склонны считать эту запись кризисной для Боуи — лишённая привычной рок-н-ролльной динамики и насквозь пропитанная меланхолией пластинка позже станет одним из основных источников вдохновения для постпанк-сцены.


«Герой» из Берлина

В том же 1976 году Дэвид Боуи отправился на поиски новых музыкальных впечатлений в Берлин — столицу краут-рока и колыбель индастриала. Вдохновившись звучанием таких коллективов, как Kraftwerk и Neu!, артист начинает работать над своим самым монументальным сочинением —  «Берлинской трилогией», состоящей из альбомов «Low» (1977), «Heroes» (1997) и «Lodger» (1979). Переходя от созданных при участии Брайана Ино абстрактных созвучий к беспроигрышным хитам вроде культового трека «Heroes», Боуи заложил фундамент интеллектуальной поп-музыки и помог андеграундным жанрам стать достоянием широкой общественности.

Период создания «Берлинской трилогии» — это время Дэвида Боуи, лишённого мистификаций и образности. Творя музыку для новых поколений артистов и слушателей, рок-идол создавал себя заново, искал свой собственный голос. Этот этап стал своего рода передышкой, паузой перед очередным экспериментом музыканта.


Пьеро от постпанка

В 1980 году Дэвид Боуи представил пластинку «Scary Monsters (and Super Creeps)» — сбалансированную и ретроспективную постпанк-запись. В ней можно найти отсылки ко всем прочим творениям музыканта — от ранних од космосу до авангардной «Берлинской трилогии». 

Главным героем и действующим лицом пластинки «Scary Monsters (and Super Creeps)» стал Пьеро — карикатурная версия Боуи-инопланетянина. Впервые он появился в клипе «Ashes To Ashes» вместе с другим персонажем из песен Боуи — потерявшимся в космосе Майором Томом. В Пьеро и Томе аллегорически изображено одиночество исполнителя, его обсессии и страхи. Сконцентрировав всю боль и негатив в этих персонажах, артист в символической манере прощался со своим прошлым.


Боксёр и король дискотеки

После релиза в 1983 году альбома «Let’s Dance» мир увидел совершенно другого Дэвида Боуи. Вместо худого андрогина перед публикой предстал спортивный атлет, одетый по последнему писку моды 80-х. Весь внешний вид Боуи того периода говорил о нём как об успешном, уверенном в себе человеке. В то время артист увлёкся боксом, чему посвящена обложка релиза. 

Музыка на LP «Let’s Dance» была подстать её исполнителю — гордая, бойкая и очень зажигательная. После своего самого танцевального альбома Дэвид Боуи ещё не раз экспериментировал со звучанием — искал себя в электронной музыке, работал с неоклассикой, заново придумывал рок и черпал вдохновение в наследии «новой волны». Но начиная с «Let’s Dance» Боуи перестал скрываться за масками и образами, предпочтя им собственную многогранную личность. Перевоплощение музыканта в самого себя стало финальной и одной из самых значительных трансформаций в его карьере.
 

Автор: Владимир Наумов